Инфекционные болезни: обзор отечественных публикаций. Июль-2023

Приветствуем всех коллег в нашем блоге. Ознакомьтесь пожалуйста с обзором отечественных публикаций за последние месяцы.

1. Оценка прогностических факторов для дифференциальной диагностики между моно- и микст-инфекцией лихорадочной формы клещевого энцефалита (Ильинских Е.Н., Филатова Е.Н., Семенова А.В.)

Цель: оценка клинических и лабораторных прогностических факторов для разработки модели дифференциальной диагностики между моноинфекцией лихорадочной формы клещевого энцефалита и микст-инфекцией клещевого энцефалита с безэритемной формой иксодового клещевого боррелиоза в начале заболевания.

Материалы и методы. В результате клинического обследования у 56 больных с лихорадочной формой клещевого энцефалита (средний возраст: 46,1±3,1 лет) и 27 пациентов с микст-инфекцией клещевого энцефалита с безэритемной формой иксодового клещевого боррелиоза (средний возраст: 47,2±3,2 лет) проанализированы 65 клинических и лабораторных параметров в первую неделю заболевания, включая 14 показателей стандартного и расширенного профилей гемограммы и 6 лейкоцитарных индексов интоксикации.

Результаты. Для дифференциальной диагностики в начале заболевания между моно- и микст-инфекцией клещевого энцефалита могут быть применены следующие гематологические параметры, имеющие «среднюю» или «хорошую» прогностическую ценность: относительное количество палочкоядерных нейтрофилов (AUC=0,65), индекс соотношения лейкоцитов и скорости оседания эритроцитов (AUC=0,66), показатели скорости оседания эритроцитов (AUC=0,70), гранулярности нейтрофилов – NEUT-GI (AUC=0,66), реактивности нейтрофилов – NEUT-RI (AUC=0,72) и абсолютное количество реактивных лимфоцитов – RE-LYMPH (AUC=0,72). Построенная модель логистической регрессии, имеющая «очень хорошую» прогностическую значимость (AUC=0,83), включала следующие 4 предиктора: количество палочкоядерных нейтрофилов, показатели скорости оседания эритроцитов, NEUT-RI и NEUT-GI в периферической крови.

Выводы. Разработанная модель, имеющая высокую чувствительность и специфичность, позволяет провести дифференциальный диагноз между моно- и микст-инфекцией лихорадочной формы клещевого энцефалита в первую неделю болезни.

2. Клинические особенности хронического гепатита С у детей (Бохонов М.С., Галицина Л.Е., Ситников И.Г., Горбунова О.С.)

Введение. Проблема хронического гепатита С (ХГС) является одной из самых актуальных в современной медицине. Это не может не касаться детской популяции, которая является наиболее уязвимой.

Цель исследования – выявить клинические и лабораторные особенности ХГС у детей.

Материалы и методы. Под наблюдением находились 50 детей, проходивших лечение в инфекционной клинической больнице г. Ярославля в возрасте до 18 лет. Для подтверждения диагноза использовали определение анти-HCV, РНК ВГС (HCV) с помощью полимеразной цепной реакции (ПЦР). Активность репликации вируса определяли методом количественного анализа ПЦР. У всех пациентов в динамике исследовались лабораторные показатели, характеризующие основные клинико-патогенетические синдромы гепатита (активность АЛТ, АСТ, содержание билирубина, белково-осадочные пробы, протеинограмма, щелочная фосфатаза, гамма-глутамилтранспептидаза) и маркеры других вирусных гепатитов. Также пациентам проводились УЗИ органов брюшной полости и эластометрия печени (FibroScan 502). Основным критерием постановки диагноза ХГС являлась длительность заболевания более 6 месяцев.

Результаты. Хронический гепатит С у детей в 56% случаев протекает бессимптомно, и только у 44% пациентов показатель АЛТ превышал норму. Бессимптомное течение ХГС не означает отсутствие прогрессирования заболевания. Эластометрия печени выявила фиброз различной степени выраженности при отсутствии клинических симптомов заболевания. Через 5—6 лет от начала болезни происходило повышение активности АЛТ (17% случаев), появлялись астеновегетативный (69,8%) и диспепсический (24%) синдромы, а также присоединялась сопутствующая патология (28,9%) и «печеночные знаки» (1,3%).

Преобладающим путем заражения стали лечебно-диагностические процедуры (гемотрансфузии, операции и парентеральные вмешательства). Вертикальный путь заражения выявлен в 4% случаев. Путь заражения не удалось точно установить в 24%.

Распределение генотипов у детей соответствовало таковому у взрослых, но чаще, чем у взрослых, выявлялся 2 генотип. Вирусная нагрузка чаще имела минимальный уровень, в отличие от взрослой популяции Ярославской области, где доминирует умеренный уровень вирусной нагрузки.

Клинически выраженное течение отличается более быстрыми темпами развития заболевания, у 12,8% больных симптомы нарастали быстро, у 87,2% симптомы развивались медленно, и начинались с интоксикации. Астеновегетативный синдром наблюдался у 55,3% больных, диспепсический — у 52,3%. У 7 детей было выявлено повышение уровня билирубина, в основном за счет непрямой фракции.

Заключение. Детям с ХГС необходимо углубленное обследование, в том числе наблюдение врачей — специалистов в зависимости от сопутствующей патологии, контроль биохимического анализа крови 1 раз в 3 месяца, а также проведение эластометрии печени.

3. Промежуточные хозяева многокамерной гидатидозной болезни (Андреянов О.Н.)

Введение. Представлены данные многолетних исследований по обнаружению промежуточных хозяев многокамерной гидатидозной болезни, вызываемой альвеолярным эхинококком.

Цель исследования – изучение территориального распространения личиночной формы альвеолярного эхинококкоза Центральной России и спектра промежуточных хозяев возбудителя гидатидоза.

Материал и методы. Материалом для исследований служили трупы, тушки, отдельные органы и ткани грызунов. Поимку животных проводили охотники, зоологи, биологи – исследователи окружающей среды. Тушки животных собирали из живоловок, мышеловок, капканов и ям. Микромаммалий исследовали посмертно методом полных и частичных гельминтологических вскрытий по К.И. Скрябину. На секционном столе у грызунов детально исследовали печень и легкие. Органолептически и инструментально изучали состояния паразитарных гидатидозных кист.

Результаты. Изучено 238 микромаммалий 9 семейств 15 видов. Единственную кисту альвеолярного эхинококкоза Echinococcus multilocularis обнаружили в 2022 г. у речного бобра (Castor fiber). Животное добыто на водоеме Калужской области Медынского района (♂, возраст 5–6 лет). Экстенсивность инвазии по представленному хозяину составила 0,91%. Альвеолярная гидатида весила 22 г. Диаметр дочерних кист варьировал от 0,2 до 1,0–1,5 см. Паразитарные кисты Cysticercus fasciolaris в количестве 1–2 экземпля[1]ров обнаружены в печени 1 серой крысы и 5 ондатр. Неблагополучие по инвазии C. fasciolaris отмечено в Шиловском и Касимовском районах Рязанской области. Экстенсивность инвазии составила 4,1 и 13,8% соответственно. Физиологическое состояние кист соответствовало жизнеспособным. Единичный подвижный сколекс в кисте имел размер от 1 до 5 см.

Заключение. Паразитарные кисты E. multilocularis выявляют у 5 видов грызунов в Центральном регионе России, в том числе у речного бобра (C. fiber). Чаще всего метацестоды обнаруживают в печени живот[1]ных. Результаты мониторинговых исследований эпизоотического процесса зоонозных гельминтозов среди грызунов необходимо учитывать при разработке профилактических мероприятий, в том числе при гидатидозной болезни.

4. Анализ серии случаев токсоплазмоза головного мозга в практике стационара неврологического профиля (Шнякин П.Г., Ботов А.В., Руденко П.Г., Хоржевский В.А., Усатова И.С.)

Введение. Центральная нервная система является одной из основных мишеней поражения у пациентов с ВИЧ-инфекцией. Неврологические осложнения на стадии СПИДа в первую очередь обусловлены развитием оппортунистических инфекций головного мозга, среди которых наиболее часто встречается токсоплазмоз. Нередко пациенты с церебральным токсоплазмозом (ЦТ) поступают в стационары с диагнозами инсульта, опухоли или энцефалита. При этом не всегда известен ВИЧ-статус пациентов, а тяжесть состояния нередко не позволяет провести весь спектр необходимых обследований.

Материалы и методы. В данной работе представлен собственный опыт ведения 6 пациентов с одиночными очагами токсоплазмоза, поступивших в нейрохирургическое отделение с диагнозом «опухоль головного мозга».

Результаты. Только у 3 пациентов первично было известно о наличии ВИЧ-инфекции. У 2 пациентов в компенсированном состоянии диагноз был подтверждён выявлением IgG к токсоплазмам в крови. В 2 случаях при отрицательных серологических реакциях на токсоплазмоз проведена биопсия под нейронавигационным контролем. Одному пациенту с массивным перифокальным отёком и дислокацией срединных структур в силу исходной тяжести состояния были выполнены декомпрессионная трепанация черепа, удаление объёмного образования. Одна пациентка оставалась диагностически неясной и была прооперирована с подозрением на опухоль головного мозга.

Все пациенты после дообследования, а в 4 случаях — после гистологического подтверждения токсоплазмоза были переведены в инфекционную больницу для проведения специфической терапии.

Заключение. В ряде случаев пациенты с внутримозговыми новообразованиями требуют проведения дифференциального диагноза с солитарными формами ЦТ. Поражение базальных структур, гипоинтенсивный МР-сигнал в Т2-ВИ режиме, выраженный перифокальный отёк и симптом «асимметричной мишени» в Т1-ВИ режиме с парамагнетиком позволяют заподозрить ЦТ, хотя и не являются абсолютными признаками. В диагностическом поиске необходимо учесть относительно молодой возраст пациентов, наличие лихорадки, сопутствующих СПИДу поражений кожи и слизистых оболочек.

При серьёзном подозрении на ЦТ возможно назначение специфической медикаментозной терапии на 10–14 дней под нейровизуальным и клиническим контролем. Отсутствие положительной динамики уменьшает вероятность ЦТ. Последним этапом диагностики является биопсия очага, в том числе с возможностью окраски на простейших для определения колоний Toxoplasma gondii.

На этом обзор завершаю. До новых встреч.