Новости
Эндокринология: обзор отечественных публикаций. Июль-2023
Фото из открытого источника (Яндекс-картинки)
- 18.07.2023
- 548
Приветствуем всех коллег-эндокринологов (и не только) в нашем блоге. Ознакомьтесь пожалуйста с обзором отечественных публикаций за последние месяцы.
Обоснование. Роль сахароснижающих препаратов в терапии стационарного больного с COVID-19 и сахарным диабетом 2 типа (СД2) обычно рассматривают в контексте целевой гликемии. Помимо инсулинотерапии, при среднетяжелом COVID-19 применяют препараты сульфонилмочевины. Преимущества имеет оригинальный гликлазид МВ, благодаря низкому риску гипогликемий и установленным кардио- и нефропротективным эффектам. Однако неясно, влияют ли подходы к лечению СД2 при госпитализации на состояние пациента в постковидном периоде.
Цель. Оценить 12-месячную динамику углеводного обмена у больных СД2 после госпитализации по поводу COVID-19 с учетом характера сахароснижающей терапии и приема гликлазида МВ на стационарном этапе.
Материалы и методы. Выполнено 12-месячное проспективное исследование; наблюдались больные СД2 после госпитализации с COVID-19. В стационаре они получали: 1) оригинальный гликлазид МВ (Диабетон МВ, n=20) и 2) инсулинотерапию (контрольная группа, n=20). Исходно, через 3, 6 и 12 мес. оценивались изменения сахароснижающей терапии, гликемический контроль и результаты биохимических тестов.
Результаты. В основной и контрольной группах наблюдалась интенсификация терапии СД2: доли лиц, не получавших сахароснижающих препаратов, в течение года уменьшились в 3,0 (р=0,001) и 2,8 (р=0,010) раза соответственно. Средние показатели гликированного гемоглобина, динамика маркеров воспаления и трансаминаз были сходными в обеих группах (p>0,050 на всех визитах). Уровни креатинина крови в группах оригинального гликлазида МВ и инсулинотерапии исходно составляли 82,9±18,67 и 120,9±45,52 мкмоль/л (р=0,010), через 3 мес — 88,0±18,77 и 104,5±17,99 мкмоль/л (р=0,024), через 6 мес — 89,3±12,17 и 97,5±9,03 мкмоль/л (р=0,072), через 12 мес — 86,7±10,50 и 93,9±16,76 мкмоль/л (р=0,160). Согласно полученным в ходе визита «3 месяца»данным, доза оригинального гликлазида МВ прямо коррелировала с улучшением почечной функции по показателю расчетной скорости клубочковой фильтрации (R=0,59; р=0,010). Кроме того, имелась близкая к порогу статистической значимости корреляция между продолжением приема гликлазида МВ на визите 3 и улучшением показателя расчетной скорости клубочковой фильтрациина визите 6 (R=0,31; р=0,076).
Заключение. Постгоспитальный период у лиц с COVID-19 и СД2 характеризовался склонностью к гипергликемии, иинтенсификацией сахароснижающей терапии. Назначение оригинального гликлазида МВ на стационарном этапе лечения больных со среднетяжелым течением COVID-19 и СД2 показало себя целесообразным и безопасным, в том числе с учетом динамики клинико-метаболических показателей в ходе длительного постгоспитального наблюдения. При продолжении приема гликлазида МВ на постгоспитальном этапе его нефропротективные свойства могут способствовать процессу нормализации почечных функций, что требует уточнения в ходе дальнейших исследований.
Обоснование. Неуклонно возрастающее число людей с ожирением требует разработки простых и точных методологических подходов для количественной оценки абсолютного и относительного количества жировой массы тела. Одним из индексов, предложенных для количественной оценки относительного количества жировой массы — доли жировой массы, является индекс жироотложения (ИЖ, BAI, body adiposity index). Однако данные о согласованности оценок доли жировой массы, получаемые с применением распространенных методов скрининга (биоимпедансного анализа (БИА) и ультразвукового исследования (УЗИ)) и ИЖ, для российской популяции отсутствуют.
Цель. Анализ согласованности результатов оценки доли жировой массы тела, полученной с применением методов БИА, УЗИ и ИЖ, у взрослых мужчин и женщин.
Материалы и методы. Было проведено обследование взрослых условно-здоровых мужчин и женщин, проживающих в г. Москве. Были измерены длина и масса тела, обхват талии и бедер. Долю жировой массы тела определяли с применением БИА (АВС-02 «Медасс), УЗИ (BodyMetrixTM, IntelaMetrix) и проводили расчет ИЖ. Результаты. В исследовании приняли участие 263 женщины и 134 мужчины от 18 до 73 лет. Коэффициенты корреляции ИЖ с долей жировой массы (%ЖМ), рассчитанной по результатам БИА и УЗИ, составили 0,749 и 0,763 (p<0,0000) соответственно. Анализ согласованности результатов оценки %ЖМ, определенной по значению ИЖ, БИА и УЗИ, показал, что ИЖ демонстрирует слабую согласованность (коэффициент конкордантной корреляции (ССС)<0,90) с обоими инструментальными методами как на уровне общей выборки, так и в подгруппах по полу. При этом методы УЗИ и БИА демонстрируют наиболее высокий уровень согласованности (ССС=0,84 [0,80–0,86]) и отсутствие систематического смещения. Наименее согласованными оказались результаты определения %ЖМ в подгруппе мужчин.
Заключение. Полученные результаты позволяют заключить, что оценка % ЖМ по значению ИЖ на индивидуальном уровне не может служить заменой косвенным методам, тогда как на групповом уровне в смешанной выборке мужчин и женщин все три метода являются взаимозаменяемыми.
Обоснование. В современных диагностических лабораториях представлен широкий спектр тест-систем и автоматизированных платформ для определения уровней различных биохимических показателей, в частности, пролактина. Каждый из производителей тест-систем предлагает свой вариант метода, что затрудняет стандартизацию. На практике часто возникает проблема расхождения результатов лабораторных исследований и референсных интервалов, предоставляемых разработчиками, с клинической картиной пациентов. Это определяет необходимость выработки метод-специфичных референсных интервалов для конкретной популяции. Сложность интерпретации базального уровня пролактина связана не только с повышением уровня гормона, вызванным стрессом или чрезмерными физическими нагрузками, но и со значительной вариабельностью показателей у одного и того же пациента даже при соблюдении всех рекомендаций по забору крови.
Цель. Установить референсные интервалы концентраций пролактина у женщин, мужчин и детей различных возрастных групп для автоматизированной системы Vitros и сравнить полученные результаты с референсными интервалами, предоставленными производителем тест-системы.
Материалы и методы. В исследование включено 879 образцов сыворотки крови условно здоровых людей, проходивших обследование в ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России. Для проведения измерений использовали автоматический хемилюминесцентный анализатор VITROS ECi 3600 (Ortho-Clinical Diagnostics, Великобритания).
Результаты. Для взрослых мужчин и женщин референсные интервалы составили 66–436 и 94–500 мЕд/л соответственно. При сравнении результатов определения пролактина референсной группы репродуктивного возраста с «ожидаемыми значениями» производителя тест-системы VITROS ECi 3600 был обнаружен систематический сдвиг в сторону увеличения верхней границы референсных значений.
Заключение. Полученные референсные интервалы могут быть рекомендованы для использования при определении уровня пролактина в российской популяции тест-системами VITROS ECi 3600.
Цель - изучить уровни лептина, адипонектина, адипсина, фактора некроза опухоли α (ФНОα), интерлейкина 6 (ИЛ‑6) и их ассоциации с некоторыми клинико-лабораторными, гормональными показателями у женщин в возрасте 25-44 лет.
Материал и методы. Исследование проведено на основе репрезентативной выборки из неорганизованной популяции женщин в возрасте 25-44 лет. В анализ были включены данные 655 женщин. В соответствии с протоколом исследования проведено антропометрическое, биохимическое, гормональное обследование. Статистический анализ выполнен с помощью пакета SPSS‑13.
Результаты и обсуждение. По данным эпидемиологического исследования, женщины с метаболически нездоровым фенотипом (МНЗФ) имели значимо более высокую медиану лептина, чем в группе с метаболически здоровым фенотипом (МЗФ) [13,8 (6,8; 19,4) и 5,6 (2,6; 8,8) нг/мл], ИЛ‑6 [1,6 (0,8; 4,2) и 0,9 (0,4; 1,6) пг/мл] и ФНОα [4,9 (3,1; 7,9); 3,9 (2,6; 6,5) пг/мл]. Наибольшее количество корреляционных связей с кардиометаболическими факторами риска выявлено для лептина, ФНОα и ИЛ‑6. Адипонектин и адипсин мало ассоциированы с метаболическими показателями, и медианы этих адипоцитокинов не отличались в группах МЗФ и МНЗФ. В ходе проведения ROC-анализа (Receiver Operating Characteristic - рабочая характеристика приемника) было выявлено, что в выборке женщин в возрасте 25-44 лет уровень лептина, способный распознавать МНЗФ, составил 8,6 нг/мл (AUC=0,77) (от англ. Area Under Curve - площадь под кривой), ИЛ‑6 - 1,57 пг/мл (AUC=0,67). По данным многофакторного логистического регрессионного анализа, у женщин 25-44 лет шанс наличия МНЗФ увеличивается при повышении возраста на год на 1%, щелочной фосфатазы на 1 ед/л - на 1%, при повышении лептина на 1 нг/мл - на 7%, С-пептида на 1 нг/мл - в 2,4 раза.
Выводы. 1. У женщин 25-44 лет с МНЗФ зафиксирована достоверно более высокая медиана лептина, ИЛ‑6 и ФНОα, чем с МЗФ, и она увеличивается по мере роста индекса массы тела как у обследованных с МЗФ, так и с МНЗФ. 2. Наибольшее количество корреляционных связей с кардиометаболическими факторами риска выявлено для лептина, ФНОα и ИЛ‑6. 3. По данным ROC-анализа, уровни лептина ≥8,6 нг/мл и ИЛ‑6 ≥1,57 пг/мл ассоциированы с высоким риском наличия МНЗФ.
Наш обзор завершен. До новых встреч.